«Дом Христовых невест»: журналист «Гуранки» побывал в женском монастыре
Что мы, простые обыватели, знаем о монастыре? Наше представление далеко от жизни людей, решивших полностью посвятить себя Богу. Мы зачастую воспринимаем монахов, как людей не от мира сего. И уход кого-то из ближних в монастырь воспринимаем, как трагедию или очень радикальный способ изменить свою жизнь, особенно, если эти люди молоды. Какова же, она на самом деле, жизнь в монастыре, решила проверить журналист «Гуранки».
«Сенсаций у нас нет…»
Монастырь находится
немного поодаль посёлка Атамановка, в Забайкальском крае. В тот день, когда я
собралась посетить его, снег шел уже сутки и не переставал падать.
Заканчивалась вторая седмица Великого поста.
Приближаясь к монастырю, ты словно приближаешься к
средневековому замку. Весь он обнесен высокой кирпичной стеной, из-за которой
виднеются купола храма.
Я приехала в монастырь утром, обещала быть на службе, но она
начиналась в 7:30 утра, и я застала уже её окончание. Службу в монастыре
проводит священник, а сёстры поют на клиросе. В храме кроме меня было несколько
прихожан. К концу службы ко мне подошла худощавая матушка, очень молодая, на
вид лет двадцати, это была инокиня Серафима.
- Я сразу догадалась, что вы журналист, – начала разговор
Серафима. – Меня благословили показать вам монастырь. Единственное, не знаю,
что вам интересно будет услышать. Сенсаций у нас никаких нет, о сокровенном
сестры не делятся. Как-то однажды к нам приезжал мужчина, был добрый,
интересующийся, а потом написал статью и все мои слова переврал. Еще и
нафотографировал меня, пока я не видела. Было неприятно. Я даже до конца читать
не стала тот материал, настолько все было исковеркано.
«Училась журналистике
и ушла служить Богу»
Условившись, что я буду писать честно, мы пошли с матушкой
звонить в колокола. Пройдя по замысловатым коридорам монастыря, мы поднялись на
колокольню. Вид оттуда захватывающий, вся земля монастырская как на ладони.
Пока я дивилась и фотографировала, Серафима лихо принялась за дело, под её
тоненькими ручками огромные колокола вздрагивали и выдавали гулкие звуки, из
которых опытная матушка собирала мелодию.
- Теперь пойдемте, завершим панихиду у могилок ,– сказала
Серафима, усмирив колокольный звон. – Здесь на территории похоронена матушка и
одна прихожанка, которая очень радела за постройку этого монастыря.
Мы спускаемся по крутой лестнице и идем через картофельное
поле к могилкам. Надо отметить, что в монастыре очень тихо, что внутри, что на
улице, хотя, казалось бы, семнадцать сестер, прихожане, трудницы - а так тихо.
Возле могилок собрались все сёстры, батюшка служит панихиду. За забором из
сетки рабицы ходит недовольный большой белый пёс, как оказалась собак и кошек в
монастырь подкидывают регулярно.
«Не хотите котят из монастыря? – задорно предлагает мне
игуменья Ольга после панихиды. – У нас они
на любой вкус».
Ольга – статная, молодая настоятельница монастыря. Я слышала
про нее еще задолго до приезда сюда. Когда-то она, как и я, училась в
Забайкальском государственном университете на журналиста. Когда Ольга решила
уйти из университета в монастырь, многие обвинили в этом нашего преподавателя,
которая вела русскую литературу, была человеком набожным и часто на парах
водила нас в храм. Как всегда, не разобравшись, люди искали крайнего, не
принимая во внимание тот факт, что это был не массовый уход в монастырь, как в
секту, и девочка-студентка не спилась где-то, а человек ушел служить Богу. Что
в этом плохого? В итоге, вот она стоит
передо мной - ожившая история ухода из мирской жизни в монастырь.
Серафима
- Прийти в монастырь, это же не в магазин за хлебом сходить
– рассказывает прикреплённая ко мне матушка Серафима. - Это же большой духовный
путь. Я, например, жила обычной жизнью в Бурятии. Закончила школу, поступила в
институт, даже в аспирантуру пошла. По образованию я психолог, хотя по
профессии никогда не работала. Мама у меня ходила в храм, но, как и все – по
праздникам, то воды крещенской набрать, то куличи освятить. Поэтому никаких
предпосылок к тому, что я стану монахиней не было.
Я всегда была человеком ищущим, всё задавалась вопросом –
«Ну для чего мы живем?».
Мама мне всегда говорила – «Ну как для чего? Чтобы построить
семью, детей родить, в профессии состояться».
А я никак не могла понять, для чего это всё, если мы всё
равно умрем, кто-то раньше, кто-то позже. Зачем? Вот так и мучилась, не могла
себя нигде найти. Как-то раз моя подружка позвала меня в секту, – смеется матушка Серафима. – Там конечно был
благозвучный предлог - они приглашали чистить Байкал. Я за экологию радела, вот
и поехала. И там, на удивление, я услышала то, что хотела. О том, что над нами
Бог, мы Его дети, и нам нужно соответствовать Ему. Не буду лукавить, что после
этой поездки я что-то для себя решила, нет. Но я это был первый звоночек мне,
первый ответ на вопрос. Потом я начала после пар ходить в храм. В православный
храм, в секте я не осталась. Время было
примерно три-четыре часа дня. Приду, там тишина, никого нет. Где-то прочитала,
что православный христианин должен ходить в храм на службу каждое воскресенье.
Посмеялась, думаю, кто в воскресенье, да еще и к восьми утра в храм пойдет. Но
решила сходить посмотреть.
Проспала, конечно. Пришла, а там мне даже встать некуда. Обомлела,
не ожидала, что столько верующих по воскресеньям в церковь идут. Потом начала
воцерковляться понемногу, на причастия стала ходить, молитвы выучила.
Через некоторое время, батюшка в храме попросил желающих
съездить в монастырь, помочь монахиням. Я поехала на праздник Сретенья Господня,
и для меня это и правда стала встреча с Господом. После той поездки я старалась
всё свободное время, отпуск, выходные проводить в монастыре. В итоге уволилась
с работы. Она не давала мне того удовлетворения, которого я искала, и поехала
пожить в монастыре. Потом я ездила по святым местам, просила помощи у святых,
чтобы мне не совершить ошибку. Последним местом этого паломничества стал
монастырь в Забайкальском крае, в котором я и осталась.
Как видите, нет здесь у нас такой истории, что человек пережил
трагедию и с горя ушел в монастырь. В монастырь в монахи человека с улицы не
берут. Ты должен пожить тут, иметь твердые намерения, чтобы игуменья допустила
тебя до пострига. И тот проходит не в один этап. Ведь ты перед Богом даёшь
обещание. Перед человеком, когда обещанного сделать не можешь – стыдно, перед Богом как?
Кремы и телефоны не запрещены
После долгого разговора с матушкой Серафимой мы решили
пройтись по монастырю. Так как пребывание со мной для матушки - послушание, то
деться ей от моих назойливых вопросов было некуда. А мне было непонятно многое,
начиная от того чем они, монахини, голову моют, заканчивая ходят ли они к
врачам.
Оказалось в этом плане всё просто. Никто не заставляет тебя
мыться одним мылом и чистить зубы золой. Простой шампунь, а то и бальзам для
волос не запрещен, если тебе крем необходим - то и его можно. Есть у сестёр
мобильные телефоны, самые примитивные, но позвонить им можно. Так как у
монастыря есть сайт, то кто-то из монахинь периодически работает над его
обновлениями http://zabmonastyr.ru.
Для обывателя большую трудность вызывает распорядок дня в
монастыре.
- 6.00
- подъем.
- С 6.30 до 7.30 - утреннее "правило" -
молитва. (Если есть послушание – работа, то сёстры освобождаются от молитвы. То
есть дежурные по коровам сначала идут доить, потом присоединяются к молитве
сестер)
- C 7.30 до 9.00 –
Божественная литургия (служба)
- В 9.00 - завтрак.
- До 12.00 - послушания.
- В 12.00 - обед.
- С
12 до 14.00 – келейное время (когда монахини молятся у себя в келье).
- С
14.00 до 17.00 - работы по хозяйству (кто шьёт, кто готовит, кто иконы пишет,
кто за скотиной убирает).
- В
16.00 - полдник.
- В
17.00 – вечерняя служба, крестный ход.
- 20.00
- ужин.
- 20.30
– вечернее правило (молитва).
- 23.30 - отбой.
К алкоголизму близких мы
привычнее, чем к их уходу в монастырь
После рассказа матушки Серафимы о распорядке дня, я под небольшим
впечатлением. Видя мою растерянность, она говорит, что когда привыкаешь, все
становится совсем не трудно.
Мы подходим к трапезной, оттуда с самого утра пахнет свежей выпечкой.
Меня пригласили отобедать вместе с сёстрами. Так как в монастыре не едят мясо
совсем, вне зависимости пост или нет, то мне было интересно, что же мы будем
есть.
Меня посадили в месте с трудницами, они помогают в монастыре. В
трапезной стоит тумба, за которой стоит одна из сестер и всю трапезу читает
святые писания. Конечно, непривычно, когда за столом нельзя разговаривать. Я
молча смотрю по сторонам. Все встали на молитву перед трапезой, после еды мы
снова помолимся.
На столе стоит яркий ароматный суп, макароны с лечо, свежие пироги с
картошкой, капустой и с рисом и грибами. На сладкое - варенье. Могу сказать
свой вердикт, что вкусно и наесться можно.
После трапезы матушка показывает мне мастерские, здесь
сёстры шьют, сушат лекарственные травы и занимаются с ребятишками из воскресной
школы. Группы набирают по возрасту. На втором этаже этого дома расположены
комнаты для тех, кто хочет приехать и пожить в монастыре. Здесь очень уютно,
есть все удобства – туалет, душ. В доме тепло.
Уезжая из монастыря, я
осматриваю территорию монастыря - большая, есть свой огород и стайки для
животных и за всем этим следят хрупкие и в тоже время такие сильные женщины. У
многих из сестёр родственники до сих пор не приняли того, что те умерли для
мирской жизни, и заново родились в облике монахинь для служения Богу. Мне
кажется, у многих алкоголизм в семье воспринимается проще, чем, если кто-то
решает уйти в монастырь. Хотя в монастыре принято говорить придти в монастырь,
а придти сюда просто. Здесь всегда рады паломникам и готовы поддержать добрым
словом и молитвой.
Чтобы добавить комментарий, вам необходимо авторизоваться